человеческом и рассказывали истории о том, что найдут новый мир для лучшей жизни. Растения играли на ветру зелёными волосами и пыхтели от усталости, обещая семенам и воду, и землю, и прохладу. Каждый шаг давался с трудом, и без питательного вещества столь много бывшего в почве, растение начало загибаться и утихать. Пришлось помочь и взять его на руки, от чего бедняга задрожал и скорчился, ожидая смерти, и бормоча про себя, что в жизни бывают случайности, когда их вид терпит поражение и умирает, закрыл глаза и обнял рюкзак.

В близь дома, где я жил располагался небольшой водоём с кувшинами лотоса. Положив на каменную изгородь около того места растение, ветер обхватил капельки воды и размазал их по стебельку растения, от чего тот открыл глаза и запрыгал. Видно, сегодня его счастливый день и он наконец-то сумел найти дом для своих будущих детей. Сжав пальцы на руке и поклонившись, растение запрыгало по кувшинчикам и исчезло среди зарослей камыша, откуда время спустя начали доноситься звуки радости. Первые детки были посажены в землю и листья камыша укрывали их от жары, а ветер дарил бриз прохлады.

Стоило только подумать, что чудеса закончились, как с неба на всех порах вылетели перелётные носочки. Они глотали воздух ртами и раздувались до размеров рыбы фугу, падали на землю, и бежали по земле прыгая, чтобы снова взлететь. За ними непринуждённо и тихо летела водолазка, мать всех вязаных носков. Опустившись до земли, она подхватила носочки и забросила на спину, и полетела к вышине небесной и скрылась за облаками. Только голоса сквозняка и слышались позади них.

По земле в то время мчал странный зверь непохожий на ни один вид из прошлого. На голове его сидели три носа в форме пирамиды, а вместо лап были копыта, но прежде всего интересно было, что туловище состояло из резиновых и медных проводов. То был зверь совсем странный, он запрыгнул на дерево, перекатился к дому и схватился руками за антенну на ней, и стал питать энергию, затем покатился по земле и запрыгнул к следующему дому возле дороги ведущему к нашему городу будущего и технологий, и став молнией полетел наверх и превратился в облако похожее на кролика. И не требовалось и времени много, как что-то загромыхало и полился электрический дождь подпитывающий весь город электроэнергией. Раздался металлический звук и в центре города появился тот самый зверь, и откуда-то вытащил небольшой квадратный рюкзак с процентными делениями — батарею. Провода вдруг начали обрастать кожей, копыта разделились на пальцы, носы сползли на лицо. Один став носом, другой глазом, а последний ртом. Теперь это был обычный зверь, и, видимо, энергия нужна была ему, чтобы преобразоваться и переродиться в нечто новое. Как бы то не было странно, а это было очень странно, я удивился не больше прежнего и закрыв дверь лёг на кровать. Ну что же это за вселенная такая новая и фантастическая, почему всё так не похоже на прежнее хоть немного. Видимо и магии тут место есть, не иначе.

Потолок вдруг стал пластичным и перевернулся в мою сторону, и открылись на том потолке два огромных глаза. Существо смотрело на меня и молчало, ему что-то нужно было или он посчитал меня родителем было непонятно, и я медленно открыл рот и поприветствовал своего нового соседа. Потолок обвис, плюхнулся на меня и принялся обнимать и облизывать. Не хватало мне того, что было, так ещё и заниматься с этим существом не знаю чем. Но оно было неразговорчивым, сразу же после своего приветствия оно залезло обратно на потолок и обернулось собой. Видимо это был какой-то паразит, питающийся сыростью и пылью. Дома сразу же стало легче дышать, и запах затхлости в комнате исчез.

Затем было странное ещё одно явление ночью. За окном наступала ночь, первые звёзды уже располосовали день во тьму кистью художника, как в небе появился фиолетовый монстр, именуемый себя богом ночи. И правда, его можно было посчитать чем-то божественным от одного лишь вида величия и размеров. Не меньше горы был тот монстр, и плавники были у него, и усы, чем-то похож на сома, но вместо хвоста пропеллер. Из пропеллера того сыпались разноцветные сны, дарящий спящим волшебство. Пыльца окутывала людей и животных спящих, и те улыбались всю ночь от наслаждения. Та пыльца долетела и до меня и удивительным образом прошла сквозь потолок и подарила сон. В сне том был нормальный мир, по которому я скучал, и всё необычное стало обычным, и по небу летали не рыбы, а самые обычные самолёты и аэропланы. Видимо, сом дарил мечту позабытую и желанную. В том сне наша цивилизация летела через пространство времени и изучала технологии по чертежам которых вскоре мне удалось создать устройства в реальности. Удивительный монстр и правда в каком-то роде настоящий ночной бог.

Сладко спалось всю ночь, а утром по небу пролетал чёрно-белый павлин с оленьими рогами, который собрал всю пыльцу и стал разноцветным и улетел прочь, и все существа на планете проснулись. Оно улетело в другие миры и растворилось в космосе, все видывали и всех то удивило.

Вселенная точно знала, что создаёт и почему, и не зря все существа так непохожи друг на друга, потому что у каждого из них было предназначение, даже самого незначительного из них, как мохнатые человечки или растения.

За ночь нашего сна на планете выросла большая и едва ли не самая единственная, громадная палочка одуванчика. На них взбирались люди от незнания для чего та существует, обрывали семена с них и прыгали вниз, и летали. Ветер подхватывал их и бросал во все уголки города и лесов. Приземлившись из тех семян, вырастали люди — это очевидно был новый закон вселенной, размножение семенами. Но всё же, затем нам удалось узнать, что не совсем люди те семена были, а андроиды, приближенные к людям, тела которых сотворил могучий вселенский закон — строение атомов на том одуванчике не подчинялся привычному закону, что подчинялись для других видов. Атомы размножались и росли в количестве и перенимали способность принимать внешний вид самых разумных существ, чтобы выжить и адаптироваться. Но какова была цель тех семян на самом деле, так это помочь видам на планете не умереть и оберегать от случайных разрывов материй или сброса на планету отходов из других вселенных. Фантастика —